Доклад: Митрополит Киприан (1390-1406)

Митрополит Киприан (1390-1406 годы)

Поставленный митрополитом русским ещё в 1375году, т. е. Уже 15 лет назад (с

1390 года), митр. Киприан провёл почти всё это время вне Москвы. Но ему

суждено было прослужить ещё 16 лет (до 1406 года) уже в прочном положении

московского митрополита. Своей выдающейся разносторонней деятельностью в духе

возвеличения Москвы и русской церкви, он вошёл в серию её святителей,

прославленных и канонизованных. Память его празднуется 16 сентября.

Митр. Киприан прибыл в Москву через Киев в начале 1390 года. Вступив в союз с

московским князем, митр. Киприан, как и его предшественники, намеренно или

ненамеренно своей иерархической деятельностью содействовал Москве в её

собирании земли русской. Такова, например, его борьба (хотя и неудачная) с

Новгородом из-за месячного суда.

В борьбе новгородцев с московскими митрополитами по церковным вопросам всегда

сказывались мотивы политические. Время церковной смуты давало благоприятные

условия для выражения сепаратистских стремлений новгородцев в церковной

сфере. И вот, в 1385 году все духовные и мирские люди Новгорода единодушно

постановили на вече и целовали крест в том, чтобы впредь им не являться на

суд в Москву к митрополиту, и не давать ему месячного суда в Новгороде, а

судиться окончательно у своего владыки. Здесь разумелся суд апелляционный,

который митрополиты производили в Новгороде или сами лично, или через своих

уполномоченных каждые три года на четвёртый в течение одного месяца. В то

время иметь право на суд значило иметь право на получение судебных пошлин.

Суд апелляционный оплачивался двойными пошлинами и поэтому был вдвойне дорог

для митрополитов. За сам приезд в Новгород митрополиты брали поголовную дань

со всего духовенства епархии, известную под именем «подъезда»; дань эта

взималась даже в том случае, если митрополиты не сами приезжали для месячного

суда. Содержание митрополиту и его свите во время суда также полагалось за

счёт новгородцев и было подобно современным «командировочным» настолько

богатым, что превращалось в особую кормовую дань, превышавшую действительные

потребности месячного содержания. Отсюда понятна потребность в возникшем

споре с той и другой стороны.

Устроившись в Москве, новый митрополит сам отправился в Новгород в феврале

1392 года. Там встретили его с честью и торжеством. Митрополит отслужил три

парадных литургии, но когда по окончании третьей в Софийском соборе, он с

амвона с крестом в руке попросил новгородцев дать ему суд по старине, то все

они в один голос отвечали: «господине! О суду есмя крест целовали и грамоту

списали промежи себя крестную, что к митрополиту не зватися». Все просьбы

митрополита остались напрасными, и он на третий день уехал в Москву, наложив

отлучение на всех новгородцев во главе с архиепископом.

Митрополит Киприан, как проведший первые 15 лет своего управления русской

церковью в Литве, не был узким москвичом в своей церковной политике и не

забывал своих юго-западных епархий. После занятия всероссийской кафедры, он

дважды уезжал из Москвы в Литовскую Русь (в 1396 и 1404 годах) и оба раза

оставался там приблизительно по полтора года. В Литве к этому времени судьба

православной веры изменилась в худшую сторону.

1386 год – брак литовского князя Ягайло с польской королевой Ядвигой. Этот

брак соединил Польшу и Литву под одной короной. Польша – католичество.

Митр. Киприан не вступил в столкновения с новыми веяниями и старался

поддерживать с Ягайло дружеские отношения. Ягайло, сделавшись королём

польским, под влиянием латинского духовенства, сразу же занялся мыслью об

объединении своих православных литовских подданных с подданными королевства

польского и завёл об этом разговор с митр. Киприаном в первый же его

литовский визит в 1396 году. В то время думали об унии не столь уродливой и

насильственной, какая была принята в последствии. Надеялись ещё устроить дело

со всей восточной церковностью в лице константинопольского патриарха. В таком

смысле и был предложен план унии митр. Киприану. Последний, как

натурализовавшийся грек, охотно принял его к сердцу потому, что тогдашние

греки горячо мечтали о соединении церквей, как единственном средстве привлечь

силы европейских государей для спасения погибающей византийской империи, и,

нужно заметить, хотели верить в возможность действительного воссоединения, а

не беспрекословного подчинения папе. Король и митрополит вступили в

переговоры с Константинополем. В следующем же году патриарх ответил тому и

другому посланиями. Королю он отвечал: «ты пишешь о соединении церквей: и мы

усердно желаем этого, только это не есть дело настоящего времени, потому что

у нас идёт война с нечестивыми (турками), пути нам заперты, дела наши

находятся в стеснённом положении; при таких обстоятельствах возможно ли,

чтобы пошёл кто-нибудь от нас на составление там (на Руси) собора? Если бог

пошлёт мир, и пути станут свободными, мы готовы к этому и по

собственноручному побуждению. А, чтобы это случилось, усердно просим твоё

благородие соединиться с благороднейшим королём венгерским и выступить с

твоим войском на сокрушение нечестивых; тогда, по освобождении путей, удобно

может и состояться и соединение церквей, как желает этого твоё благородие, и

как желаем этого мы». В послании к митр. Киприану также просит его привлечь

короля Ягайло к помощи грекам. Реальных последствий эта переписка не имела.

Митрополит Киприан, довольный объединением в своём лице обеих половин русской

митрополии – московской и литовской, имел все желания воссоединить с ними и

остальную юго-западную часть русской церкви – митрополию Галицкую, которой

управлял Антоний, поставленный благодаря стараниям польского короля Казимира

в 1371 году. Смерть Антония (в 1391-2 годах) приблизительно совпала с

окончательным утверждением Киприана на кафедре русской митрополии, и Киприан

нашёл в ней повод простереть своё влияние на дела небольшой митрополии

Галицкой. При учреждении этой митрополии во власти польского короля, кроме

Галичины находилась часть Волыни. Поэтому, помимо епархии Галицкой и

Перемышльской, Галицкому митрополиту подчинялись также и епархии Холмская и

Владимирская. Ко времени митр. Киприана Волынь подчинялась уже Литве, хотя и

соединённой с Польшей, и пределы Галицкой митрополии ограничивались двумя

первыми епископиями. Когда умер митр. Антоний, то, с согласия короля Ягайла,

управление делами Галицкой митрополии захватил в свои руки соседний Луцкий

епископ Иоанн, подчинённый ведению митр. Киприана. Опираясь на своего

коронованного покровителя, смелый и властолюбивый Иоанн не только без

благословения патриарха распоряжался Галицкой митрополией, но, продолжая

оставаться в то же время Луцким епархиальным епископом, отважился каким-то

образом очень грубо нарушить права смежного с ним по епархии Владимирского

епископа. Митр. Киприан, как верховный начальник и Луцкой и Владимирской

епархии, воспользовался этим случаем, чтобы сместить самозваного управителя

митрополии. Он делал о нём доклад патриарху. Между тем Иоанн, заручившись

рекомендацией Ягайла, отправился в КПль в 1393 году за посвящением в

митрополичий сан. Но здесь его озадачили предстоящим ему предварительным

разбирательством по делу с Владимирским епископом, который также должен был

вскоре прибыть в КПль. Предчувствуя неблагоприятный для себя оборот дела,

Иоанн, не долго думая, решил бежать из КПля и «сел на корабль, готовый к

отплытию». Напрасно патриаршие послы хотели задержать его до соборных

рассуждений. Иоанн отвечал им: «Галич дан мне королём, который есть местный

государь и властитель, мне не доставало только благословения патриарха, но я

получил его и больше ни в чём не нуждаюсь: что мне делать на соборе? пойду в

Галич, в свою церковь». В трудных обстоятельствах Иоанн, как видно, хватался

за соломинку и сознательно лгал, придавая какое-то особенное значение

простому благословению патриарха, полученному им наряду с другими членами

своей свиты при первом представлении. Этим ничтожным аргументом он хотел

обеспечить за собой митрополию в надежде, конечно, на силу расположенного к

нему короля. Патриарх за такое самовольство предал епископа отлучению, о чём

написал Ягайлу и Киприану. Первому патриарх писал, что он посылает для

управления митрополией своего экзарха, Виелеемского архиепископа Михаила, но

может простить и поставить митрополитом и Иоанна, только под условием его

покорности и раскаяния пред его митрополитом. А Киприану предлагалось

поставить для Луцкой епархии другого епископа, что и было им исполнено.

Несмотря на всё это, король продолжал поддерживать Иоанна, и тот фактически

управлял Галицкой митрополией. Даже дружественное сближение с Ягайлом

митрополита Киприана во время его приезда в Литву в 1396 году не поправило

дела. Король, видимо, упорно не желал, чтобы на его собственные польские

владения простиралась власть всероссийского митрополита. А настойчивый Иоанн

всё ещё не отчаивался стать настоящим митрополитом. Сохранилась от 1398 года

его обязательственная грамота королю, в которой он обещается дать королю

двести русских гривен и тридцать коней, если тот поможет ему поставиться на

митрополию, разумеется властью КПльского патриарха. Таким образом митр.

Киприану почти до самой своей смерти (в 1406 году) не удалось столкнуть

Иоанна и вообще не удалось подчинить своей власти митрополию Галицкую. Ему в

этом препятствовал и сам патриарх. Киприан пытался было присоединить к себе

епископию Перемышльскую, но получил за это у патриарха выговор. По

соизволению КПльской патриархии Галичина была воссоединена с митрополией всея

Руси, и, таким образом, единство русской митрополии, после столетнего

перерыва, было восстановлено только при приемнике Киприана – Фотие.